В допетровскую эпоху, когда Московское царство унаследовало миссию Византии по православному просвещению, на Руси преобладало церковное образование. Исчисления производились в пределах от одного до десяти тысяч (тьма), геометрия использовалась в практических целях для земледелия, и верхом достижения арифметики были дроби до единицы десятого разряда: 1/1024. Естественные науки преподавались тогда в западных университетах, продолжавших традиции эллинской и римской образованности.

Когда Леонтий Филиппович, урожденный Теляшин из Осташково, будучи одаренным шестнадцати летним юношей, был переведен из Симонова монастыря в Славяно-греко-латинскую академию, основанную в Москве в 1687 году, ему пришлось самостоятельно изучать основы арифметики и геометрии на основе немецких учебников на латинском языке. Церковное образование старой эпохи не предусматривало обучение математическим наукам. Поэтому одаренному юноше, которого готовили в священнослужители, пришлось стать самоучкой.

Необычайные для того времени математические познания и навыки «числолюбца» удивляли современников россиян. И когда судьба свела Леонтия Филипповича с царем Петром Первым, тот под сильным впечатлением от умственных способностей и обширных знаний молодого гения, в знак признания его достоинств, пожаловал ему фамилию Магницкий, сравнив незаурядную личность по притягательности с магнитом.

В начале московской карьеры Магницкий обучал детей в частных домах знати, параллельно углубляя свое самообразование. Однако, уже в 1701 году по личному распоряжению царя, он был назначен преподавателем школы «Математических и навигатских наук», располагавшейся тогда в Сухаревской башне.

Общеизвестно, что русский царь добивался выхода Российской Империи к Южным и Северным морям. Построение военно-морского флота было невозможно без навигационных наук, которые включали несколько отраслей знаний. Именно эти науки и призван был освоить, а затем развивать и преподавать Л.Ф. Магницкий под руководством профессора математики Андрея Фарварсона, впервые издавшего в России геометрические «Начала» Эвклида и давшего описание логарифмической шкалы. При тесном сотрудничестве с ним и Стефаном Гвином были изданы: «Таблица логарифмов и синусов, тангенсов и секансов» (1703), чертежи и расчеты по плану строительства земляного бастиона города Великие Луки (1704), а также таблицы для мореходства по морям и океанам в переводе с голландского языка (1722). Старшим учителем Навигационной школы Магницкий стал в 1715 году, а ее руководителем только с 1732 году, после основания Петербургской Академии Наук и Петербургского Университета.

Такие сложные дисциплины как алгебра, геометрия, тригонометрия, астрономия, геодезия и прочие даже при большой одаренности невозможно было бы придумать самостоятельно. Ни одна их них не преподавалась в духовных учреждениях той эпохи, хотя в конце XVII века в Европе уже умели извлекать корни из чисел и изучали труды Лейбница по дифференциальному исчислению (1684) и Бернулли по интегралам (1690). Математические термины множитель, делитель, произведение, извлечение корня, миллион, биллион, триллион и т.д. не были изобретены Магницким, а были введены им в российское образование.

Таким образом, нашего выдающегося соотечественника следует считать не первым математиком России, а первым русским преподавателем этой дисциплины Хрестоматийный учебник Магницкого 1703 года по арифметике и геометрии, первый на русском языке, заслуженно считался энциклопедией и образцом учености, важным явлением книгопечатной и просветительской Петровской эпохи. Он, действительно, стал для целого поколения студентов «вратами учености» (знаменитые слова Ломоносова). У Магницкого учились будущие мореплаватели, инженеры, судостроители, геологи, астрономы, педагоги и т.д. Кстати, полное название учебника «Арифметика, сиреч наука численная с разных диалектов на словенский язык переведенная и воедино собранная». Сам Магницкий, владевший помимо латинского и церковно-славянского языков, греческим, французским, немецким, а отчасти голландским и итальянским, уважал своих учителей, указывал на источники полученных им знаний.

Одновременно с Магницким в Российской Академии преподавали приглашенные из Европы светила математических наук, такие как Я. Герман, Ф.Х. Майер, братья Бернулли и Л. Эйлер, публиковавшие свои многочисленные труды. Один только Эйлер при жизни напечатал 560 трудов.

Во второй половине XVIII века стали появляться и первые оригинальные исследования русских математиков: С.Я. Румовского – по дифференциальному исчислению, С.К. Котельникова – по математическому анализу, С.Е. Гурьева – по аналитической геометрии, М.Е. Головина – по плоской и сферической тригонометрии, Н.А. Барсова – по дифференциальному, интегральному и вариационному исчислению. В следующем столетии наша отечественная школа сделала качественный прорыв, и дала миру таких великих ученых как Н.И. Лобачевский (неэвклидовая геометрия), П.Л. Чебышев (теория вероятности), А.М. Ляпунов (теория устойчивости движения) и др. Сформировались мощные математические центры в Москве, Санкт-Петербурге. Казани, Харькове, Киеве.

С древнейших времен математика была связана с богословием (по-западному – теологией). Основатели и ученики пифагорейской школы и неоплатоники, от Плотина и Ямвлиха до Николая Кузанского и Алексея Федоровича Лосева, развивали учение о численно-телесном выражении божественного мира. В этом смысле, православное учение о Пресвятой Троице, сочетающей неслиянно и нераздельно лики Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа, являются логичным развитием древних математических учений о множественности и диалектическом взаимопроникновении пространств бытия. При этом не следует забывать, что учение о троичности Всевышнего были развиты и у других просвещенных народов Евразии. Достаточно вспомнить имена Тримурти и Триглава. Отказ или игнорирование ведической традиции, использовавшей математику намного раньше, чем на западе, ее упрощение или сведение к этическим учениям пророков рассматривались хранителями священных знаний как форма ереси.

В таком контексте я бы рассматривал и забытую наукой «Записку Леонтия Магницкого по делу Тверитиного», которая была издана в 1883 году по рукописям из собрания князя П.П.Вяземского. Это любопытный документ своего времени, где наш православный ученый в форме повествования критикует рационализм протестантского вероисповедания. В XVIII веке именно протестантство, в форме лютеранства и кальвинизма, были распространенными конфессиями среди ученых северо-европейского происхождения. Лекарь Тверитинов, поддавшийся их влиянию, дошел в своем отрицании канонов Православия до иконоборчества и хулы на святых. Для математика Магницкого, понимавшего церковную иконографию как умозрительное богословие, протестантство лекаря было неприемлемо. Дело «о ереси Тверитинова со товарищи» долго не имело хода, поскольку протестантов защищали важные государственные чиновники, пока в него не вмешался сам Государь. Он принял весьма строгое решение: «виновных разослать к архиереям в служение при их домах, и чтобы те имели за ними крепкой присмотр, дабы непоколебимы были в вере; а которые не принесут покаяние, тех казнить смертью».

Сам царь Петр, как известно, не отличался строгостью нравов и богомольностью. Критикуя отрицательные стороны папизма и клерикализма, он даже предавался вульгарным оргиям, парадируя церковные чины. За подобное богохульство консервативные круги православной Церкви резко осудили царя-реформатора. Тем не менее, именно Петр Первый поддерживал наиболее прогрессивных, с его точки зрения, священников. Он не ограничивал приток иностранных ученых в Российскую Империю, а новую западную столицу ее, назвал в честь апостола Петра. Это уже атеисты новейшей эпохи стали именовать Санкт-Петербург «Питером», подразумевая под ним «град Петра Великого».

Поучительно также то, как император Петр отблагодарил Магницкого за научные труды, его преподавание в навигационных школах и прилежное служение Государю. В 1704 году августейшим указом Леониду Филипповичу в возрасте 35 лет было пожаловано дворянство, а вместе с ним – деревни с крестьянами во Владимирской и Тамбовской губерниях. Помимо этого, по приказу Петра учителю математики выстроили за государственный счет дом на Лубянке, в самом центре Москвы. Сравните щедрое жалование математика с нынешними жалкими зарплатами ученых и учителей! И представьте себе, каких успехов достигла бы математическая школа Магницкого, если бы она развивалась без государевой поддержки, на общественных началах.

Подводя итоги, мы можем сравнить подвиг Леонтия Филипповича Магницкого с трудами таких корифеев науки как: М.В. Ломоносов, Д.И. Менделеев, И.П. Павлов, И.И. Сикорский, К.Э. Циолковский, братьев Вавиловых и др. Православие и нравственный образ жизни были основой для творческого дерзания их духа, для усиления ума, для прорыва в новое и неизведанное.

Будем же достойны наших великих учителей, стремящихся о незнания – к знанию. Во благо человеческого достоинства, любимого нами Отечества и во славу Божию!